Олег Бахматюк: «Я практически живу в Китае»

Олег Бахматюк, который с состоянием $609 млн занимает 15-е место в рейтинге 100 богатейших, создал эту компанию за три года путем многочисленных покупок. С 2010 по 2012 год он провел более десяти поглощений. С земельным банком 532 000 га  ULF является крупнейшим агрохолдингом в Украине и восьмым по размеру – в мире.

О создании ULF

Компанию ULF мы строили параллельно с «Авангардом» (компания Бахматюка по производству яиц – Forbes) с 2004 года. Мы сознательно отделяли животноводческие активы от переработки – собственно, «Авангарда». Эти отделенные активы имели свои земельные наделы – для того, чтобы обслуживать животноводческие фермы. К 2008 году компания состояла из примерно 40 000 га земли, скотоводческих ферм и нескольких мясокомбинатов. Юридически мы оформили все это в группу компаний ULF. В свое время мы были крупнейшим экспортером говядины в Россию. Ежегодно продавали за рубеж около 20 000 – 25 000 тонн мяса. Это 70% от общего объема экспорта украинской говядины.

О причине поглощений

У нас была земля, и мы могли оценить перспективы растениеводства. Постепенно стали увеличивать земельный банк. Дошли до 132 000 га. Но со временем увидели, что путь органического роста – слишком длинный. Намного продуктивнее развивать компанию через M&A.

Смене нашей стратегии поспособствовали объективные рыночные обстоятельства. В период финансового кризиса большинство растениеводческих компаний оказалось в сложном финансовом положении. Соответственно, на рынке появились интересные предложения.

О крупнейших покупках

В 2009 мы стали вести переговоры с собственниками компаний, которые хотели купить. Они длились от шести до девяти месяцев. Нам удалось заключить около 70% запланированных сделок. Иногда наши интересы пересекались с интересами других игроков аграрного рынка. Например, мы готовы были купить холдинг «Укррос» (эту компанию в 2011 году купил владелец группы «Кернел», миллиардер Андрей Веревский – Forbes).

Стратегической для меня была покупка компании «Райз», которая стала ядром ULF. Более того, это не «Райз» был интегрирован в ULF, а ULF – в «Райз». У этой компании и земельный банк был больше, чем у нас (175 000 га против 132 000 га), и структура бизнеса более прогрессивная.

О структурировании холдинга

Мы рисовали разные схемы структурирования холдинга – кластеры, дивизионы. Но на бумаге можно рисовать все, что угодно, а вот воплотить это в жизнь – совсем другое дело.

Самым главным было построить систему управления. Каким бы сильным и умным не был Бахматюк, самостоятельно управлять такими масштабами просто нереально. Сегодня моя структура не управляется на 100% так, как мне бы того хотелось. Но на 70% реализовать задумку я смог. Это уже управляемая машина. Не настолько, конечно, что руль повернул и она послушно поворачивается в заданном направлении. Но со скрипом и хрустом поворачивается.

О недоброжелателях

Вы со многими обо мне поговорили, я это знаю. Не думаю, что слышали много позитивного. Меня это совсем не беспокоит. Давайте будем объективными. За три года Бахматюк покупает пять крупных проблемных активов. Все они находятся на грани банкротства. Что делают участники рынка? Обустраивают кинозал, запасаются поп-корном и садятся смотреть кино о том, как план Бахматюка терпит фиаско.

Я согласен: когда компания растет «один к пяти», риски очень высоки. Меня не столько пугал финансовый план, сколько интеграция и структурирование. Самым сложным был первый год. Но при всем моем уважении к скептикам, мы, слава Богу, уже прошли три посевные кампании и два сбора урожая. Сейчас готовимся к третьему. Что произошло со зрителями? Их скепсис и негатив понемногу трансформируется в «ну, может, что-то таки у него и получится». Дальше будет лучше.

О планах на будущее

Мы хотим войти в тройку крупнейших в мире аграрных компаний, но приоритет – не земельный банк, а объемы производства. Земельный банк в течение следующих трех лет мы планируем довести до 750 000 – 800 000 га. Объемы экспорта зерна – до 5-6 млн тонн.

О международной активности

Последнее время я практически живу в Китае. Сегодня там нет ни одного фонда, который не знал бы об ULF. То же касается и Ближнего Востока, где я уже три года веду подобную работу. Там работают 50 инвестиционных фондов. С представителями каждого из них я пообщался уже минимум три раза. Руководство катарского инвестиционного фонда четыре раза приезжало ко мне на предприятие, и только спустя три с половиной года после первой встречи они дали нам первые деньги – $75 млн (через евробонды). Это немного, но уже шаг.

В будущем такая моя активность позитивно отразится на возможностях компании. Не важно, что это будет – IPO на Гонконгской бирже, привлечение частного инвестора или реализация совместного с тамошними стратегами проекта по производству протеина.

О главном качестве переговорщика

В переговорах с инвесторами главное – терпение. Как-то представитель одного из арабских фондов увидел мое откровенное недовольство его нерешительностью. Говорю: слушайте, если вам интересно, давайте сотрудничать, если нет – не будем больше обсуждать одни и те же вещи. В ответ он рассказал мне историю о том, как караваны переходили речку, чтобы попасть в эмират Абу-Даби. Они ждали, пока сойдет вода, и ждать могли 5-6 месяцев. «Времени столько, сколько песка в пустыне, не нужно никуда спешить», – примерно так звучит философия этого региона. Ее нужно понимать.

О слабостях акционера

Акционер – это и сила, и слабость компании. Сила в том, что он такой, какой он есть, слабость – тоже в том, что он такой, какой он есть. Если человек предприимчивый, то он не может быть предприимчивым только в позитивном русле. У меня такая философия: все ответы на вопросы найдешь в дороге. Ты не можешь знать все, можешь только чувствовать. При этом идея должна оставаться недостижимой. Конечно, могут быть ошибки. У меня были удачные и неудачные проекты. Я всегда признаю свои ошибки.

О доминировании и доверии

Думаю, сегодня я уже менее доминирующая личность в компании, чем был когда-то. Мои люди доверяют мне, я доверяю своим людям. Это дает уверенность, которая, в свою очередь, дает возможность браться даже за сложные задачи. Доверие – очень важный элемент успеха большой компании. Если бы сегодня я был инвестором, который планирует вложить деньги в Ukrlandfarming, я смотрел бы на два основных показателя: суверенные риски и уровень доверия между основным собственником и его командой.

ИЦ УАК по материалам Forbes

Написать ответ

+